Нива Бен-Шошан из Негева: "Минное поле чудес"

72-часовой режим гуманитарного прекращения огня пока не истек. Главари ХАМАСа угрожают 8 августа в 8 часов утра возобновить обстрелы Израиля, если их требования не будут удовлетворены. А пока пусковые ракетные установки и минометы молчат, я беседую с жителями прифронтовой зоны.

Нива Бен-Шошан родилась и выросла в кибуце Брор Хайль, расположенном в пяти минутах езды от города Сдерот. Муж Нивы Юваль – агроном, консультант крупной американской фирмы. В семье Бен-Шошан четверо детей – три сына (старшему 17 лет, младшему 9) и 15-летняя дочь.

- Мы – земледельцы новой формации, - говорит Нива. - В наши дни многие члены кибуцев и мошавов – дипломированные специалисты.

В 1997 году семейство Бен-Шошан основало винодельню. "Каберне", "Мерло" и "Шираз", которые производят в Негеве из винограда, выращенного в Авдате в пустыне Арава и в Кфар Шамай на севере, известно далеко за пределами Израиля и награждено несколькими медалями.

Сегодня, впрочем, мы с Нивой говорим не столько о марочных винах, сколько – о войне.

Последняя сирена огласила Брор Хайль 6 августа в 14 часов - через 6 часов после вступления в силу режима прекращения огня.

- Мы с детьми инстинктивно бросились в подвал, - рассказывает  Нива, - и зря: тревога оказалась ложной. Обстреливают нас из Газы четырнадцатый год. На практике это выглядит так: встаешь рано утром, готовишь завтрак и четыре бутерброда, чтобы каждый из ребят взял с собой в школу. Стоит детям выйти из дому и сесть в автобус –  тебя охватывает жуткая тревога: какой снаряд настигнет их (не приведи Господь!) в дороге – ракетный или минометный? Раздастся ли предупредительный сигнал посреди урока? Придется ли ребятам снова распластаться на полу в туалете, прикрывая голову руками? И так каждый день 13 лет подряд…

- Однажды мы с одноклассниками ехали в школу, - рассказывает Галь, 15-летняя дочь Нивы. – И вдруг как свиснет. Вначале свист, потом – гром. "Кассам" упал в нескольких метрах от школьного автобуса. Нас тряхануло, как при землетрясении.

- После таких инцидентов, - говорит Нива, - по поселку начинают ползти слухи. "Произошло чудо – снаряд взорвался в нескольких метрах от школьного автобуса, но никто из детей не пострадал". Через пару дней – другое чудо: перелет. Спустя неделю – новое чудо: мина упала на открытой местности, но не взорвалась. Так и живем на минном поле чудес…

- Раньше, когда здание школы еще не было защищено от ракетных обстрелов, ученики бросались по сигналу тревоги под парты и закрывали головы ранцами, - вспоминает Галь. – Два года назад здание укрепили. В школе появилось убежище.

- Наш кибуц находится в семи километрах от границы с сектором Газа, - говорит Нива Бен-Шошан. – В дни войны мы оказались в эпицентре ракетных обстрелов. Десятки ракет были сбиты в небе у нас над головой. В какие-то дни невозможно было  ненадолго подняться в дом из подвала, который мы два года назад забетонировали и переоборудовали в убежище: чуть не каждые 10-15 минут – сигнал воздушной тревоги, а иногда – два-три подряд. Психушка! К тому же постоянный, нескончаемый, тягучий страх изнуряет – к вечеру ты как выжатый лимон, хотя, казалось бы, весь день ничего не делал.

- Простите, Нива, а как вы спасались от обстрелов четыре года назад, семь и двенадцать лет назад, когда у вас не было убежища?

- Никак! Падали на пол или на траву, прикрывая голову руками: нет у нас полутора минут, чтобы добежать до общественного убежища – Газа рядом. В доме моих родителей (отец – один из основателей кибуца Брор Хайль) и сейчас нет убежища, но эмпирическим путем мама с папой вычислили, что безопаснее всего спускаться на три ступеньки – фасад и лестница выходят на север. На этой ступеньке они и сидят, когда  региональный совет Шаар ха-Негев обстреливают.

- Знаете, о чем я думаю, когда приезжаю с родителями в центр Израиля или на север? – говорит Галь. – Смотрю на сверстников и тайно им завидую: мы в Негеве не знаем, что значит жить спокойно и беззаботно. Мы существуем в постоянном страхе.

- Антитеррористическая операция закончена. Появилось ли чувство облегчения?

- К сожалению, нет. Напротив, мною постоянно владеет тревога: с настоящей – большой угрозой Израиль пока не покончил, - говорит Нива. - ХАМАС сохранил часть своего ракетного потенциала. К тому же парализует  мысль, что под нашим домом может пролегать не обнаруженный пока наступательный тоннель. Мороз по коже! В последние годы наши поселки все чаще обстреливает вражеская артиллерия. Вместе с тем, когда по телевизору показывают детей, убитых в Газе, я испытываю не меньшую боль, чем от мысли, что и мои дети, не приведи Господь, могут пострадать. Боевики ХАМАСа прикрываются детьми и женщинами, как живым щитом, – тем временем весь мир обвиняет Израиль в "непропорциональном применении силы". А что делать? Пустить нас в расход?! Ситуация сюрреалистическая, но пока, насколько я чувствую, - безвыходная.

- Что вы имеете в виду?

- Жители поселков, расположенных в непосредственной близости к границе с сектором Газа, ощущают, что антитеррористическая операция была прервана на полуслове, и воинским подразделениям не удалось покончить с угрозой новых обстрелов и  тоннельных террористических атак, - объясняет Нива. – Мы не тешим себя иллюзией, что террор можно обуздать. Но если уж армию ввели в Газу, если Израиль похоронил лучших из лучших солдат и офицеров – настоящих героев, нужно было довести дело до конца и обеспечить нам нормальную жизнь хотя бы на несколько лет.

- Нива, подсчитали ли у вас в кибуце, какой ущерб причинила война сельскому хозяйству?

- Пока нет – времени не было… С другой стороны, в дни войны мы ощутили такую искреннюю моральную поддержку со стороны абсолютно незнакомых людей, живущих в самых отдаленных районах страны, какой не помним уже много лет. В нашем кибуце чуть не каждая семья занимается частным бизнесом – социалистические методы хозяйствования отмерли лет 20 назад. У нас в Негеве ураганные обстрелы, а мы постоянно получаем приглашения привезти свою продукцию на продажу в разные города. И хотя выбраться на север под огнем невозможно, на шоссе тебя подстерегает самая большая опасность – негде укрыться, тем не менее, душевное тепло, которым нас окружили, придало нам сил, помогло выстоять, не сломаться.