Вся жизнь Яира Фарджуна связана с Негевом:
родился и вырос в мошаве Брехия, основанном в 1950 году выходцами из Туниса.
После женитьбы перебрался в поселок Ницан, там родились и выросли пятеро его детей.
С 2007 года Яир руководит региональным
советом Хоф Ашкелон, территория которого раскинулась на площади 170.000 дунамов
к югу от Ашкелона и упирается в границу с сектором Газа.
Всего несколько лет назад дорожные
указатели на шоссе, ведущем в кибуц Яд Мордехай и мошав Нетив а-Асара, отсчитывали километраж до Газы: 13 км, 7 км,
3 км…
Проехав Нетив а-Асара и миновав КПП Эрез,
можно было минут за 10 добраться до живописного поселка Элей Синай и даже не
почувствовать, что ты находишься на "оккупированной" - освобожденной
в Шестидневную войну территории.
После "размежевания", когда
Гуш-Катиф был принесен в жертву то ли грядущему миру, то ли новой столетней
войне, указатели с надписью "Газа" стыдливо убрали. На тех, которые
заменить не успели, название "столицы" Хамастана замалевали белой
краской.
Впрочем, Газа ворвалась в повседневную
жизнь аграриев и горожан настолько дерзко и властно, что словосочетание "Хоф
Ашкелон" практически не сходит с новостной ленты. Начинаются лаконичные
сообщения с одной и той же фразы: "Ракета, выпущенная из сектора Газа, взорвалась…"
(чтобы дезориентировать противника, точное место взрыва в последние годы не
указывают). Финал клишированного сообщения зависит от последствий: если грохнуло
в поле и фермеров там не оказалось, – значит, никто не пострадал. А если кто-то
был ранен или (не приведи Господь) убит – заголовок станет главным и будет
повторен в вечернем выпуске теленовостей.
Представляю, какая шумиха поднялась бы в
мире, если бы ракета взорвалась где-нибудь в Манчестере, в предместьях
Нью-Йорка или на французской Ривьере. Не думаю, что дикторы BBC или CNN передали бы сообщение об этом таким
же будничным тоном, как рассказывают миру о том, что Израиль снова, в который
уж раз, повинен в срыве переговоров с палестинцами, а причиной их краха стало
решение построить пару сот новых квартир в столичном квартале Гило.
Поселки регионального совета Хоф Ашкелон
расположены в часе езды от Тель-Авива, но по меркам "просвещенной"
международной общественности это расстояние приравнивается к тысяче световых
лет.
От Брехии до Голан
- Вот мошав, в котором я родился и вырос:
Брехия! – говорит Яир Фарджун.
Ощущение такое, что "машина
времени" вернула меня в 60-е годы прошлого века: скромные дома под
черепичными крышами на фоне пасторального пейзажа.
- История нашего поселка – это песня, могу
рассказывать ее сутками напролет, - улыбается Фарджун.
Трудно поверить, но факт: треть жителей Брехии
- из сословия коэнов.
- Каким чудом в одном отдельно взятом
поселке столько потомков иудейских священнослужителей? – недоумеваю я.
- Вначале вдумайтесь в название: Брехия –
это благословение Всевышнего, - объясняет Яир Фарджун. – В 1950 году мошав основали
репатрианты из Туниса, в том числе мои родители, строжайше придерживавшиеся
еврейской традиции. Для них сама возможность добраться до Эрец Исраэль была
чудом - благословением, ниспосланным свыше!
…Яир Фарджун родился в 1953 году в большой
дружной семье - у него 12 братьев и сестер. После призыва в армию Яир настоял, чтобы его взяли в подразделение парашютистов-десантников.
6 октября 1973 года - в Судный день,
ставший первым днем самой кровопролитной в истории Израиля войны, Яир с шестнадцатью бойцами-парашютистами получил
приказ прорвать на холме Тель-Саки в южной части Голанских высот кольцо вражеского
окружения, в которое попали бойцы 50-го батальона 35-й дивизии, где он служил.
Поначалу в бункере на холме находились 5
наших бойцов, которым удалось пробиться туда на бронетранспортере. С наступлением
ночи к Тель-Саки приблизились шесть израильских танков, в которых, кроме
танкистов, находились парашютисты, в их числе Яир. Однако стоило бойцам пробраться
на холм, как на рассвете 7 октября их со всех сторон окружили сирийские танки,
БТР и подразделения пехоты. Завязался ожесточенный бой. 14 товарищей Фарджуна
были убиты. Яира тяжелейше ранило. Двое суток пролежал он на склоне холма, истекая кровью.
Единственное воспоминание: нестерпимая жажда, мучившая его в те редкие минуты,
когда он приходил в сознание.
35 солдат и офицеров погибли в боях на
холме Тель-Саки. Еще 26-ти бойцам, со всех сторон окруженным врагом (многие, подобно Яиру, были
ранены), удалось остаться в живых только
благодаря тому, что лежали они на минном поле, окружающем бункер. После того
как на минах подорвались несколько сирийских
танков советского производства, попытки врага взять высоту Тель-Саки
были приостановлены.
Лишь 8 октября окружение прорвали воины-резервисты
288-го патрульного батальона 146-й танковой дивизии под командованием
бригадного генерала Моше (Мусы) Пеледа. Вместе с другими тяжелоранеными Яир был
доставлен в госпиталь.
…После окончания Войны Судного дня атмосфера
в стране резко изменилась: на смену эйфории, вызванной победой в Шестидневной
войне, пришло разочарование и боль чудовищных, беспрецедентных, невообразимых
потерь. Чтобы разобраться, по каким причинам враг застал армию врасплох, была
сформирована следственная комиссия Аграната.
В апреле 1974 года офицер-резервист Моти
Ашкенази объявил бессрочную голодовку с требованием отставки премьер-министра
Голды Меир и министра обороны Моше Даяна. Тем временем офицер-десантник Яир
Фарджун избрал совершенно иной способ исцеления от ран – телесных и душевных. Яир
ощущал: бездействие равноценно предательству. Он должен, он просто обязан
"совершить поступок". Полем деятельности избрал военно-патриотическое
воспитание подростков на периферии, в родном поселке Брехия и близлежащих
кибуцах и мошавах. И пока неистовый Ашкенази готовил почву для создания движения
"Шалом ахшав", харизматичный Фарджун возил группы старшеклассников по
местам самых тяжелых, самых ожесточенных боев.
Свою миссию Яир выполнял с такой пронзительной, искренней,
всепоглощающей любовью к Стране, что подавляющее
большинство ребят, с которыми он работал, впоследствии пошли по стопам своего
наставника и были призваны в боевые части ЦАХАЛа. Ведь если в дни Войны Судного дня мы
совершили просчеты – значит, нужно достойно подготовиться к тому, чтобы не повторить их в
будущих войнах, а они неизбежны, считал
Фарджун.
Начав работать в Компании по охране
природы, Яир основал в Негеве молодежный "зеленый десант", в котором
объединились сотни юношей и девушек. Параллельно учился. Успешно окончил в
колледже "Бейт Берл" факультет географии и истории Эрец Исраэль. В
1982 году основал в поселке Ницан полевую школу "Шикмим", директором
которой проработал 25 лет.
От Голан до Негева
В 2007 году Яир Фарджун был избран главой
регионального совета Хоф Ашкелон. К тому моменту практически все поселки,
расположенные к югу от Ашкелона, стали мишенью ракетных обстрелов.
Хорошо помню, как через пару месяцев после
"размежевания" прямым попаданием ракеты был разрушен коровник в
кибуце Зиким, а в мошав Нетив а-Асара, основанный в 1982 году для поселенцев,
"эвакуированных" из Синая, были доставлены первые бетонные убежища.
Осенью 2005 года, когда Яир Фарджун был
членом регионального совета Хоф Ашкелон, поселки, расположенные к югу от
Ашкелона и к северу от Газы, приняли
4000 поселенцев – 48% аграриев, педагогов, медицинских работников,
депортированных в рамках "размежевания" из Гуш-Катифа и северной
части сектора Газа. Часть из них (назвать новоселами романтиков-первопроходцев,
насильственно изгнанных из своих домов, язык не поворачивается) стали соседями
Яира: на свободном участке земли в Ницане по указанию тогдашнего
премьер-министра Ариэля Шарона были установлены караваны, цинично названные апологетами
отступления "каравиллами".
- Первое, что мы предприняли после
депортации, - соорудили неподалеку от Ашкелона теплицы, чтобы продолжить
выращивать экологически чистые овощи, - рассказал Йосеф Емини. – Семья у нас большая – пятеро детей. Четверо
женаты – тринадцать внуков. Все дети работают со мной в тепличном хозяйстве.
- Сколько лет вы прожили в Гуш-Катифе?
- Четверть века: с 1980-го по 2005-й год,
- говорит Емини. – Родом я из Кфар-Сабы. В конце 70-х немало потомственных
горожан отправились по призыву правительства в Гуш-Катиф, чтобы основать там
новые поселки: нас считали патриотами и ставили другим в пример. Мы с женой
были в числе основателей мошава Ганей Таль. Там родились и выросли не только
наши дети, но и часть внуков.
- В августе 2005 года мошав Ганей Таль демонтировали
вместе с другими поселками Гуш-Катифа. Что вы ощущали?
- В первые три года после депортации нашей
семье пришлось несладко, - мрачнеет Йосеф Емини. – Мы вселились в
"каравиллу" в поселке Ницан – живем в ней по сей день.
- Но ведь с момента
"размежевания" минуло почти восемь лет…
- Нет у нас денег на строительство дома:
всю сумму компенсации, полученной от государства, мы вложили в возрождение
тепличного хозяйства.
- Не жалеете, что потратили компенсацию на
хозяйство, а не на жилье?
- Сложный вопрос, но… По большому счету –
нет, не жалею! Прошлым живут только слабаки – сильный человек устремлен в
будущее. В Гуш-Катифе я скрупулезно отработал технологию выращивания
экологически чистых овощей, которую сегодня используют мои сыновья. Когда нам
выделили к югу от Ашкелона участок земли, мне бы и в голову не пришло, что мы
станем мишенью ракетных обстрелов, а стрелять будут с руин тех самых поселений,
в создание которых в Гуш-Катифе мы и наши единомышленники вложили всю душу и
посвятили лучшие годы своей жизни. Здесь мы начали жизнь с нуля. Огромную
поддержку нам оказал Яир Фарджун. Он из той же породы, что и большинство
основателей Гуш-Катифа: голыми руками Яира не возьмешь.
Долгострой эпохи постсионизма
Караванный поселок Ницан, в котором живет
семейство Емини, был основан в считанные дни: незадолго до
"размежевания" премьер-министр Ариэль Шарон приехал на пустующий
участок к северу от Ашкелона, окинул взглядом дюны, развернул карту, стукнул
кулаком по капоту служебного автомобиля и воскликнул: "Немедленно приступайте
к работе, немедленно!"
- На первых порах в караваны вселились 600
семей, - рассказывает Яир Фарджун. –
Никакого разрешения на застройку этого участка выдано не было – в чрезвычайной
ситуации закон это позволяет. Единственное, что правительство пообещало
изгнанникам, - в течение двух лет здесь начнется строительство капитальных
домов. Построил дом? Значит, твой караван тут же погрузят на платформу и увезут.
Сейчас на календаре 2014 год, но большинство
старых потрескавшихся рассохшихся караванов так и остались на месте.
- И вот почему, - объясняет Яир Фарджун. –
В 2005 году, когда был осуществлен план "размежевания", сын моих друзей, "эвакуированных"
из Гуш-Катифа, служил в армии. Демобилизовался в 2006 году. Подселился к
родителям: теснота жуткая. Время идет, а строительство дома не продвигается: то
тендер объявили с опозданием, а то подрядчик отказался работать. Наконец,
спустя 5 лет дом построен, но к этому моменту сын успел жениться. Где жить
молодой паре? Единственная опция – старый родительский караван.
Аналогичная история произошла во многих
семьях изгнанников: когда родителям, наконец, удалось дождаться окончания
строительства постоянного жилья, дети выросли, создали собственные семьи и… заняли
"каравиллы".
За семь с половиной лет многие караваны
превратились в труху: я хорошо помню, как в первую зиму после депортации обитатели
Ницана с улицы Неве Дкалим (так назывался поселок, уничтоженный в секторе Газа)
рассказывали: менее чем за год крысы прогрызли
в полу и в стенах дыры…
Фарджун показывает новый жилой район для изгнанников
– Беэр-Ганим. Строительство части домов уже завершено, но с каким скрипом, с
какими проволочками!
- Долгое время оставалось неясным, каков
статус земельного участка, на котором строится квартал Беэр-Ганим: то ли эту землю
можно использовать только в аграрных целях, то ли здесь разрешат создать промзону
и новые рабочие места, - говорит Фарджун. – Лишь недавно первые сто семей
смогли вселиться в новые дома, хотя рассчитан квартал на 700 семей. Еще для 600
семей строится жилье, но как обеспечить им трудовую занятость? Где эти люди
смогут работать и зарабатывать?!
О человеческой трагедии депортации и
последовавших за ней ураганных обстрелах именно тех населенных пунктов
регионального совета Хоф Ашкелон, в которые перебрались основатели Гуш-Катифа,
- ни слова. Фарджун - офицер-десантник, смотревший смерти в глаза, он был и
остался хладнокровным бойцом: сейчас его задача – обеспечить изгнанников не
только жильем, но и работой, и достойным заработком.
Будет и на нашей улице праздник
Недавно Брехия, родной поселок Фарджуна, омолодилась
и стала еще краше, чем прежде.
- Министерство сельского хозяйства
совместно с Поселенческим отделом Всемирной сионистской организации (ВСО)
отремонтировали в мошаве дороги, тротуары, канализационные трубы и другие
объекты инфраструктуры, - говорит Фарджун. – Старожилы счастливы.
По случаю завершения проекта реанимации объектов инфраструктур в Брехии министр сельского хозяйства Яир Шамир разрезал символическую ленту
Подобно другим поселкам, ставшим тесными
для своих основателей, Брехия расширяется – здесь ведется строительство домов
для молодых семейных пар.
Глава одной из молодых семей - Голан
Фарджун, однофамилец Яира.
- Натан, мой отец, репатриировался в 1948
году из Туниса, а мать, Эстер – из Ливии, - рассказывает он. – Познакомились,
полюбили друг друга, свадьбу сыграли. Когда
родители приехали на то место, где сейчас находится мошав Брехия, здесь
не было ничего, кроме бескрайних песчаных дюн, зато сейчас!..
Отслужив в армии, Голан Фарджун основал в
Брехии конную ферму, инструкторы которой работают с детьми-аутистами и
проблемными подростками.
- Наш старший сын Шахар служит в Спецназе
дивизии "Голани", - говорит Голан Фарджун, - средний готовится к призыву в армию и тоже
пойдет в боевые части: традиция, которая передается в нашей семье из поколения
в поколение.
Отсюда, из сектора Газа, террористы обстреливают ракетами населенные пункты регионального совета Хоф Ашкелон
...В конце минувшей недели ракета, выпущенная
террористами из сектора Газа, взорвалась на открытой местности в одном из населенных
пунктов регионального совета Шаар ха-Негев, граничащего с территорией Хоф
Ашкелон. Никто не пострадал – об обстреле тут же забыли. Мировые СМИ продолжили
обвинять Израиль в срыве переговоров с палестинцами, а зря! Как сообщило агентство DEBKAfile, 22 мая
в столице Катара - Дохе глава политбюро ХАМАСа Халед Машаль провел тайную встречу с заместителем министра иностранных
дел Ирана Хосейном Амир-Абдоллахьяном. Стороны достигли договоренности, что объем иранской финансовой помощи ХАМАСу составит 200 миллионов
долларов в год. Иран обязался также продолжить оказывать ХАМАСу и "Исламскому джихаду" военную помощь:
в сектор Газа будет поставляться самое современное оружие.
Договоренности, достигнутые в Дохе, стали
производным тайных переговоров, которые ХАМАС вел с Тегераном в последний месяц
– именно в те дни, когда велись переговоры с ФАТХом о примирении и
создании "правительства национального единства".
DEBKAfile также сообщает: 14 мая, когда в Лондоне
состоялась встреча Джона Керри с главой администрации ПА Абу Мазеном, госсекретарю
США было известно о тайных переговорах между ХАМАСом и Тегераном, но он предпочел не
поднимать этот вопрос.
Комментариев нет:
Отправить комментарий